Роман Преступление И Наказание Жизненная Позиция Лужина
Содержание
- 1 Образ и характеристика Лужина в романе «Преступление и наказание» Достоевского
- 2 Образ Лужина из романа Преступление и наказание
- 3 Лужин: классический образ «Преступления и наказания»
- 4 Образ Лужина в романе Преступление и наказание
- 5 Сочинение Лужин в произведении Преступление и наказание (Образ и характеристика)
- 6 Образ Лужина в романе «Преступление и наказание»
- 7 Образ Лужина в романе Преступление и наказание Достоевского и характеристика
Достоевский является не только признанным гением литературы, но и непревзойденным мастером психологического портрета. Удивительно, как в своих произведениях он совмещает голубиную кротость и пустое высокомерие, благородство натуры и низменные человеческие страсти. Его творения многогранны не только по многочисленным идеям и мыслям, но и пестрят разнородными характерами.
Лужин является малообразованной личностью, но несмотря на это автор заявляет, что он довольно умён. Сам же Пётр склонен к нарциссизму и глубоко ценит свои знания. Свой капитал он бережно хранит и любит, по своей натуре является рациональным и расчётливым человеком. В его характере имеет место быть тщеславие и высокомерие. Любовь к деньгам заметно проявляется в скупости Лужина.
В расчетах Лужина уловимы интонации голоса Раскольникова. Оба они находят жертву для достижения своих целей и при этом теоретически обосновывают свой выбор. Раскольников полагает: никчемная старуха все равно умрет; Лужин же, подкладывая в карман Сони банкноту в сто рублей и обвиняя ее в воровстве, считает, что падшая Соня все равно рано или поздно украдет.
Петр Петрович Лужин — «деловой человек» , надворный советник, «служит на двух должностях и имеет свой капитал» . Так пишет о Лужине мать Раскольникова и представляет его Луниным женихом. Из этого письма мы также узнаем, что цель женитьбы Лужина на Дуне «. взять девушку честную, но без приданого, и непременно такую, которая уже испытала бедственное положение, потому что. . муж ничем не должен быть обязан своей жене, а гораздо лучше, если жена считает мужа на своего благодетеля» . Поняв сущность Лужина, Раскольников восклицает: Не бывать этому браку, пока я жив, и к черту господина Лужина! »
Образ и характеристика Лужина в романе «Преступление и наказание» Достоевского
Писатель не только сам рисует портрет персонажа, многое можно узнать и по отзывам, характеристикам, которые дают Петру Петровичу те, кто его знает: Свидригайлов, например, Лебезятников и другие. Реплики знающих Лужина только подчеркивают противоречия между внешностью и внутренней сутью этого персонажа.
Достоевский был поистине Мастером Слова. В его произведениях даже второстепенные персонажи были выписаны ярко, зримо, значимо. Вот и образ и характеристика Лужина в романе «Преступление и наказание» изображены настолько полно, хоть и несколькими, можно сказать, скупыми штрихами, что вполне можно говорить о том, что Петр Петрович, равно как и Свидригайлов, является «тенью», пародией на главного героя романа Родиона Раскольникова.
Господин Лужин – один из самых неприятных, но знаменитых героев романа. Одна только фамилия чего стоит! Впервые читатель с ним знакомится заочно из письма Пульхерии Александровны Раскольниковой сыну. Характеризует она его положительно: ведь он посватался к Дуне, младшей сестре Раскольникова – девушке красивой, сильной, самоуверенной, умной, благородной, но без какого-либо приданного. Как ни крути, а «подвиг» совершил человек. А здесь ещё и недавний неприятный инцидент: пошла о Дуне худая молва, но, слава богу, всё уладилось. Так что его искреннее вмешательство в судьбу бедной девушки теперь – подвиг вдвойне, поступок наиблагороднейший и заслуживающий всяческих похвал. Каким она его увидела? Продолжаем тему: «Лужин, «Преступление и наказание»: характеристика персонажа»
Философский роман Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» культуролог и литературовед М.М. Бахтин назвал полифоническим, потому что в нем, как в музыкальном произведении, звучат и переплетаются друг с другом разные голоса, воплощающие различные идеологии и взгляды на мир. Среди них особенно выделяется голос Родиона Раскольникова. На протяжении всего романа автор проверяет его теорию, вводя в повествование двойников героя. Одним из них и является Петр Петрович Лужин.
Образ Лужина из романа Преступление и наказание
Когда Лужин приходит к Дуне, внешний вид героя был безупречен, однако новое платье, новая «щегольская» шляпа, еще не ношенные сиреневые перчатки говорили о настоящих целях прибытия Лужина к героине: он пытался купить ее любовь. Поэтому старался выглядеть так, чтобы все шло ему «к лицу».
Девушку в жены он готов взять жалкую, но не из жалости, а чтобы повысить свой статус перед ней, чтобы она была безотказной и считала его благодетелем. Так или иначе, к финалу романа Лужин остается таким, каким был, а Раскольников находит путь к свету, искуплению и добродетельной жизни.
Лужин: классический образ «Преступления и наказания»
Итак, Петр Петрович – чиновник. Однако это было не единственное занятие героя. Лужин – адвокат. Автор подчеркивает, что герой – специалист по «хождениям по тяжбам и искам». Петр давно мечтает об открытии собственной публичной адвокатской конторы в столице. Из первых строк романа читатели узнают, что Лужин переехал в столицу из провинциального городка. Цель героя – надежно обосноваться в большом городе. Писатель рассказывает о «больших делах» Петра Петровича. Мужчина – хороший, опытный адвокат. Петр часто выигрывает дела. Для героя жизнь в столице была обязательной, потому что Лужин занимался «значительными делами» в сенате.
Прежде всего, стоит отметить, что в системе действующих лиц произведения Федора Достоевского наш герой занимает второстепенное место. Для того чтобы представить образ Лужина с разных сторон, обратимся к цитатам из текста. Лужина зовут Петром Петровичем. Мужчина – жених близкого человека главного героя произведения, Родиона. Петр и Дуня – сестра будущего убийцы ростовщицы – были помолвлены.
Вот такие корыстные цели были у него по отношению к Дуне. Конечно, гордую и нравственно чистую девушку это не устраивало. Дуня первоначально хочет выйти замуж за Лужина, чтобы материально спасти свою семью. Она готова принести себя в жертву, однако ничтожный характер Лужина не смог бы ужиться с хрупкой девушкой. Дуня порывает с Петром Петровичем все отношения.
Для Петра Петровича главным в жизни были деньги. Он во всех проявлениях жизни старался получить материальную пользу. Ради выгоды Лужин готов пойти на многое. Эта расчетливость и помогла герою выбраться «из грязи в князи». Лужин ценит свое положение в обществе и старается привлекать к себе внимание любыми способами.
Образ Лужина в романе Преступление и наказание
Именно так Достоевский изначально планировал назвать свою книгу. Замысел романа возник во время пребывания на каторге. Здесь Достоевский услышал интересную историю одного студента, который послужил прототипом Раскольникова. Замысел произведения постепенно трансформировался. Из небольшой повести он превратился в объемный роман, изображающий столкновение безнравственных идей с логикой жизни.
Это человек сорока пяти лет, имеет чин надворного советника. Стоит сказать, звание довольно почетное: дарует право на личное дворянство. Петр Петрович Лужин осанистый, чопорный господин с «брезгливой, осторожной физиономией». Образ героя Лужина в романе «Преступление и наказание» несколько комичный. Он жених сестры главного героя. На нем при первой встрече со студентом одежда модная, дорогая. Он выглядит так, словно только что вышел от портного. Петр Петрович носит щегольскую круглую шляпу и с этим элементом туалета обращается подчеркнуто осторожно. На руках его пара сиреневых перчаток, которые, как и прочие элементы одежды, новые, не так давно приобретенные. Что-то в облике этого господина есть искусственное, бутафорское.
Сочинение Лужин в произведении Преступление и наказание (Образ и характеристика)
Лужин – это мужчина средних лет, занимающий должность надворного советника. Он имеют приятную внешность и порядочные манеры. Но это только на первый взгляд. На самом же деле, он – гнусная личность. Он самовлюблённый человек. Всю свою жизнь он любил только себя, не обращая внимание на жизни других людей. Единственное, что его по-настоящему интересует – это деньги. Деньги — это то, что он ценит больше всего. Каждое его действие направлено чаще всего на получение материальной выгоды. В романе рассказывается о «любви» Лужина к Дуне. Дуня – добрая девушка с красивой внешностью. Она ничего не испытывала к Лужину, но и не отказывалась от свадьбы. Также делал и Лужин. Каждый из них руководствовался собственной целью. Дуня хотела обеспечить свою семью деньгами за счёт брака, а Лужин хотел получить послушную рабыню, которая служила бы ему до конца жизни. Он корыстный, подлый и лживый человек. У Дуни был брат Родион. Он знал про то, что его сестра идёт на самопожертвование ради семьи и хотел этому всячески помешать. Но Лужин упорно шёл к своей цели и клеветал на Родиона. На этом примере ярко показана натура Лужина и то, что он действительно фальшивый и неприятный человек, который печётся только о себе.
У Петра была теория о женах. Он решил, что в жены надо брать девушку из бедной семьи, с тяжелой судьбой, которая долго испытывала лишения и трудности в жизни. Поэтому он выбрал Дуню Мармеладову. Она выросла в бедной семье. Он завоевал её сердце, он обещал ей счастливую семейную жизнь. Девушка согласилась на его предложение. Её решение было продиктовано решением спасти семью и вытащить её из нищеты. Девушка любила родных и была готова на многое ради них. Лужин считал Дуню своей вещью и решил, что может распоряжаться ею по своему усмотрению, для получения своей выгоды.
Но все-таки есть кое-что, что объединяет этих героев – теории, опирающиеся на принцип вседозволенности. Теория «о целом кафтане» Лужина возводит на пьедестал разумный эгоизм, когда люди в первую очередь думают о своем собственном счастье, то есть по сути позволяет человеку действовать исключительно в своих интересах, не взирая на нормы морали. Теория Раскольникова имеет другой смысл: он разделяет людей на обыкновенных и исключительных, то есть способных идти к своей цели и вести за собой других любыми средствами. Но все-таки обе теории допускают возможность человека делать все, что ему хочется, хоть и ради абсолютно разных целей: Лужин говорит о личной выгоде, а Раскольников – об общественном прогрессе. Показательна в этом плане первая встреча Лужина и Раскольникова: подтянутому, одетому в изящную новую одежду Лужину сначала явно неловко находиться в тесной комнатушке Родиона среди едва сводящих концы с концами студентов, а Раскольникову претит индивидуализм Лужина, готового сломать жизнь Дуне ради собственного удобства. Но когда Лужин с ужасом говорит об аморальности убийства старухи-процентщицы, Родион возражает ему, считая, что все произошло по теории Лужина. Получается, что при всей внутренней разности этих персонажей и при том, что на первый взгляд они не похожи друг на другу, их теории ведут к одному – разрешают человеку совершить преступление.
Философский роман Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» культуролог и литературовед М.М. Бахтин назвал полифоническим, потому что в нем, как в музыкальном произведении, звучат и переплетаются друг с другом разные голоса, воплощающие различные идеологии и взгляды на мир. Среди них особенно выделяется голос Родиона Раскольникова. На протяжении всего романа автор проверяет его теорию, вводя в повествование двойников героя. Одним из них и является Петр Петрович Лужин.
Произведение Достоевского более ста лет вдохновляет театральных постановщиков и кинематографистов. Образ Лужина в романе «Преступление и наказание», фото которого можно увидеть выше, в представлении художников являет собой фигуру довольно однозначную. Он внешне приятен, но за его обликом нет ничего. И именно поэтому он так настойчиво завивается у парикмахера и столь тщательно подбирает себе предметы гардероба. На это делает акцент сам автор, и эти свойства не остаются незамеченными другими героями романа.
Раскольников испытывает к Лужину неприязнь еще до первой встречи. Он узнает о роли этого господина в судьбе сестры из письма матери. Чувство, которое главный герой испытывает при знакомстве, напоминает брезгливость. Но позже он с ужасом замечает, что между ними есть нечто общее.
Образ Лужина в романе «Преступление и наказание»
Характеристика Лужина ярко подчеркивается во время визита к Дуне. На нем прекрасная одежда и он сам выглядит эффектно. Однако новое платье, шляпа и сиреневые перчатки раскрывают истинную цель визита. Лужин пытался купить любовь девушки и старался выглядеть так, чтобы все подходило к лицу.
- Заботиться необходимо только о себе и своем благе, делать это можно любыми методами.
- Человек по своей природе эгоист, он не думает о ближнем или друзьях, так как они ему не нужны.
- Только за счет сохранения собственного благосостояния можно сохранить кафтан в целости и сохранности.
- Попытки помочь ближнему не дадут ничего, кроме потерь. Это подчеркивается цитатой в виде поговорки: «Пойдешь за несколькими зайцами сразу, и ни одного не достигнешь».
- Согласно указанной экономической теории, только яркий индивидуализм способен обеспечить подлинное счастье каждого человека.
В описании облика своих героев Достоевский особое значение придавал глазам. Взгляд раскрывал и внутренний мир персонажа, и отношение самого автора к нему. Но о глазах Лужина в романе ничего не сказано. Этот персонаж являет собой бездуховную личность, примеры которой стали во множестве появляться во времена Достоевского. В нем нет такой сложной противоречивости, как, например, в Свидригайлове. А потому характеризовать его взгляд писатель не стал.
«Это был господин немолодых лет, чопорный, осанистый, с осторожною и брюзгливою физиономией, который начал тем, что остановился в дверях, озираясь кругом с обидно-нескрываемым удивлением и как будто спрашивал взглядами: „Куда ж это я попал?…“ …Все платье его было только что от портного, и все было хорошо, кроме разве того только, что все было слишком новое и слишком обличало известную цель. Даже щегольская, новехонькая, круглая шляпа об этой цели свидетельствовала: Петр Петрович как-то уж слишком почтительно с ней обращался и слишком осторожно держал её в руках. Даже прелестная пара сиреневых, настоящих жувеневских, перчаток свидетельствовала то же самое, хотя бы тем одним, что их не надевали, а только носили в руках для параду. В одежде же Петра Петровича преобладали цвета светлые и юношественные. На нем был хорошенький летний пиджак светло-коричневого оттенка, светлые легкие брюки, таковая же жилетка, только что купленное тонкое белье, батистовый самый легкий галстучек с розовыми полосками, и что всего лучше: все это было даже к лицу Петру Петровичу. Лицо его, весьма свежее и даже красивое, и без того казалось моложе своих сорока пяти лет. Темные бакенбарды приятно осеняли его с обеих сторон… Даже волосы… расчесанные и завитые у парикмахера, не представляли этим обстоятельством ничего смешного или какого-нибудь глупого вида, что обыкновенно всегда бывает при завитых волосах, ибо придает лицу неизбежное сходство с немцем, идущим под венец. Если же и было что-нибудь в этой довольно красивой и солидной физиономии действительно неприятное и отталкивающее, то происходило уж от других причин»
– Не соглашусь с вами, – с видимым наслаждением возразил Петр Петрович, – конечно, есть увлечения, неправильности, но надо быть и снисходительным: увлечения свидетельствуют о горячности к делу и о той неправильной внешней обстановке, в которой находится дело. Если же сделано мало, то ведь и времени было немного. О средствах и не говорю. По моему же личному взгляду, если хотите, даже нечто и сделано: распространены новые, полезные мысли, распространены некоторые новые, полезные сочинения, вместо прежних мечтательных и романических; литература принимает более зрелый оттенок; искоренено и осмеяно много вредных предубеждений… Одним словом, мы безвозвратно отрезали себя от прошедшего, а это, по-моему, уж дело-с…
Как соотносятся теории Раскольникова и Лужина в произведении Преступление и наказание Что лучше: разорвать кафтан, поделиться с неимущим и обоим замерзнуть или хотя бы одному остаться в целом кафтане и выжить? Понятно, что Лужину предпочтительней второй вариант (теория Лужина). Существуют различные люди. Жизнь одних полезна для общества, а других не просто бесполезна, но даже вредна.
Образ Лужина в романе Преступление и наказание Достоевского и характеристика
Из-за его гнусных домоганий, как все же честь ее была восстановлена и вот посватался к ней некто Петр Петрович Лужин: «Человек он деловой и занятый, и спешит теперь в Петербург, так что дорожит каждою минутой. Человек он благонадежный и обеспеченный, служит в двух местах и уже имеет свой капитал. Правда, ему уже сорок пять лет, но он довольно приятной наружности и еще может нравиться женщинам, да и вообще человек он весьма солидный и приличный, немного только угрюмый и как бы высокомерный. Но это, может быть, только так кажется с первого взгляда. А Петр Петрович, по крайней мере по многим признакам, человек весьма почтенный. В первый же свой визит он объявил нам, что он человек положительный, но во многом разделяет, как он сам выразился, «убеждения новейших поколений наших» и враг всех предрассудков. Многое и еще говорил, потому что несколько как бы тщеславен и очень любит, чтоб его слушали, но ведь это почти не порок. Я, разумеется, мало поняла, но Дуня объяснила мне, что он человек хотя и небольшого образования, но умный и, кажется, добрый. Конечно, ни с ее, ни с его стороны особенной любви тут нет, но Дуня, кроме того что девушка умная, — в то же время существо благородное, как ангел, и за долг поставит себе составить счастье мужа, который в свою очередь стал бы заботиться о ее счастии, а в последнем мы не имеем, покамест, больших причин сомневаться, хотя и скоренько, признаться, сделалось дело. К тому же он человек очень расчетливый и, конечно, сам увидит, что его собственное супружеское счастье будет тем вернее, чем Дунечка будет за ним счастливее. А что там какие-нибудь неровности в характере, какие-нибудь старые привычки и даже некоторое несогласие в мыслях (чего и в самых счастливых супружествах обойти нельзя), то на этот счет Дунечка сама мне сказала, что она на себя надеется; что беспокоиться тут нечего и что она многое может перенести, под условием если дальнейшие отношения будут честные и справедливые. Он, например, и мне показался сначала как бы резким; но ведь это может происходить именно оттого, что он прямодушный человек, и непременно так. Например, при втором визите, уже получив согласие, в разговоре он выразился, что уж и прежде, не зная Дуни, положил взять девушку честную, но без приданого, и непременно такую, которая уже испытала бедственное положение; потому, как объяснил он, что муж ничем не должен быть обязан своей жене, а гораздо лучше, если жена считает мужа за своего благодетеля. Я уже упомянула, что Петр Петрович отправляется теперь в Петербург. У него там большие дела, и он хочет открыть в Петербурге публичную адвокатскую контору. Он давно уже занимается хождением по разным искам и тяжбам и на днях только что выиграл одну значительную тяжбу. В Петербург же ему и потому необходимо, что там у него одно значительное дело в сенате. Таким образом, милый Родя, он и тебе может быть весьма полезен, даже во всем, и мы с Дуней уже положили, что ты, даже с теперешнего же дня, мог бы определенно начать свою будущую карьеру и считать участь свою уже ясно определившеюся. О если б это осуществилось! Это была бы такая выгода, что надо считать ее не иначе, как прямою к нам милостию вседержителя. Дуня только и мечтает об этом. Мы уже рискнули сказать несколько слов на этот счет Петру Петровичу. Он выразился осторожно и сказал, что, конечно, так как ему без секретаря обойтись нельзя, то, разумеется, лучше платить жалованье родственнику, чем чужому, если только тот окажется способным к должности (еще бы ты-то не оказался способен!), но тут же выразил сомнение, что университетские занятия твои не оставят тебе времени для занятий в его конторе. Знаешь что, бесценный мой Родя, мне кажется, по некоторым соображениям (впрочем, отнюдь не относящимся к Петру Петровичу, а так, по некоторым моим собственным, личным, даже, может быть, старушечьим, бабьим капризам), — мне кажется, что я, может быть, лучше сделаю, если буду жить после их брака особо, как и теперь живу, а не вместе с ними. Я уверена вполне, что он будет так благороден и деликатен, что сам пригласит меня и предложит мне не разлучаться более с дочерью, и если еще не говорил до сих пор, то, разумеется, потому что и без слов так предполагается; но я откажусь…» Для проницательного Раскольникова в этих простодушных словах Пульхерии Александровны характеристика-портрет мелкой души ухватистого Лужина уже дана полная. Многое добавляет и внешний портрет Петра Петровича, данный при первом его визите к Родиону, его поведение: «Это был господин немолодых уже лет, чопорный, осанистый, с осторожною и брюзгливою физиономией, который начал тем, что остановился в дверях, озираясь кругом с обидно-нескрываемым удивлением и как будто спрашивая взглядами: «Куда ж это я попал?» в общем виде Петра Петровича поражало как бы что-то особенное, а именно, нечто как бы оправдывавшее название «жениха», так бесцеремонно ему сейчас данное. Во-первых, было видно и даже слишком заметно, что Петр Петрович усиленно поспешил воспользоваться несколькими днями в столице, чтоб успеть принарядиться и прикраситься в ожидании невесты, что, впрочем, было весьма невинно и позволительно. Даже собственное, может быть даже слишком самодовольное собственное сознание своей приятной перемены к лучшему могло бы быть прощено для такого случая, ибо Петр Петрович состоял на линии жениха. Все платье его было только что от портного, и все было хорошо, кроме разве того только, что все было слишком новое и слишком обличало известную цель. Даже щегольская, новехонькая, круглая шляпа об этой цели свидетельствовала: Петр Петрович как-то уж слишком почтительно с ней обращался и слишком осторожно держал ее в руках. Даже прелестная пара сиреневых, настоящих жувеневских перчаток свидетельствовала то же самое, хотя бы тем одним, что их не надевали, а только носили в руках для параду. В одежде же Петра Петровича преобладали цвета светлые и юношественные. На нем был хорошенький летний пиджак светло-коричневого оттенка, светлые легкие брюки, таковая же жилетка, только что купленное тонкое белье, батистовый самый легкий галстучек с розовыми полосками, и что всего лучше: все это было даже к лицу Петру Петровичу. Лицо его, весьма свежее и даже красивое, и без того казалось моложе своих сорока пяти лет. Темные бакенбарды приятно осеняли его с обеих сторон, в виде двух котлет, и весьма красиво сгущались возле светловыбритого блиставшего подбородка. Даже волосы, впрочем чуть-чуть лишь с проседью, расчесанные и завитые у парикмахера, не представляли этим обстоятельством ничего смешного или какого-нибудь глупого вида, что обыкновенно всегда бывает при завитых волосах, ибо придает лицу неизбежное сходство с немцем, идущим под венец. Если же и было что-нибудь в этой довольно красивой и солидной физиономии действительно неприятное и отталкивающее, то происходило уж от других причин…» Когда Лужин получил «отставку», потерял статус жениха Авдотьи Романовны и был выставлен за порог Родионом, именно на него и направил свою мстительность уязвленный Петр Петрович и именно в этих целях подстроил провокацию с обвинением в воровстве. Кстати, в связи с отставкой характеристика этого персонажа дополняется и уточняется: «Главное дело было в том, что он, до самой последней минуты, никак не ожидал подобной развязки. Он куражился до последней черты, не предполагая даже возможности, что две нищие и беззащитные женщины могут выйти из-под его власти. Убеждению этому много помогли тщеславие и та степень самоуверенности, которую лучше всего назвать самовлюбленностию. Петр Петрович, пробившись из ничтожества, болезненно привык любоваться собою, высоко ценил свой ум и способности и даже иногда, наедине, любовался своим лицом в зеркале. Но более всего на свете любил и ценил он, добытые трудом и всякими средствами, свои деньги: они равняли его со всем, что было выше его. Напоминая теперь с горечью Дуне о том, что он решился взять ее, несмотря на худую о ней молву, Петр Петрович говорил вполне искренно и даже чувствовал глубокое негодование против такой «черной неблагодарности». А между тем, сватаясь тогда за Дуню, он совершено уже был убежден в нелепости всех этих сплетен, опровергнутых всенародно самой Марфой Петровной и давно уже оставленных всем городишком, горячо оправдывавшим Дуню. Да он и сам не отрекся бы теперь от того, что все это уже знал и тогда. И тем не менее он все-таки высоко ценил свою решимость возвысить Дуню до себя и считал это подвигом. Выговаривая об этом сейчас Дуне, он выговаривал свою тайную, возлелеянную им мысль, на которую он уже не раз любовался, и понять не мог, как другие могли не любоваться на его подвиг. Явившись тогда с визитом к Раскольникову, он вошел с чувством благодетеля, готовящегося пожать плоды и выслушать весьма сладкие комплименты. Дуня же была ему просто необходима; отказаться от нее для него было немыслимо. Давно уже, уже несколько лет, со сластию мечтал он о женитьбе, но все прикапливал денег и ждал. Он с упоением помышлял, в глубочайшем секрете, о девице благонравной и бедной (непременно бедной), очень молоденькой, очень хорошенькой, благородной и образованной, очень запуганной, чрезвычайно много испытавшей несчастий и вполне перед ним приникшей, такой, которая бы всю жизнь считала его спасением своим, благоговела перед ним, подчинялась, удивлялась ему, и только ему одному. Сколько сцен, сколько сладостных эпизодов создал он в воображении на эту соблазнительную и игривую тему, отдыхая в тиши от дел! И вот мечта стольких лет почти уже осуществлялась: красота и образование Авдотьи Романовны поразили его; беспомощное положение ее раззадорило его до крайности. Тут являлось даже несколько более того, о чем он мечтал: явилась девушка гордая, характерная, добродетельная, воспитанием и развитием выше его (он чувствовал это), и такое-то существо будет рабски благодарно ему всю жизнь за его подвиг и благоговейно уничтожится перед ним, а он-то будет безгранично и всецело владычествовать. Как нарочно, незадолго перед тем, после долгих соображений и ожиданий, он решил наконец окончательно переменить карьеру и вступить в более обширный круг деятельности, а с тем вместе, мало-помалу, перейти и в более высшее общество, о котором он давно уже с сладострастием подумывал… Одним словом, он решился попробовать Петербурга. Он знал, что женщинами можно «весьма и весьма» много выиграть. Обаяние прелестной, добродетельной и образованной женщины могло удивительно скрасить его дорогу, привлечь к нему, создать ореол… и вот все рушилось! Этот теперешний внезапный, безобразный разрыв подействовал на него как удар грома. Это была какая-то безобразная шутка, нелепость! Он только капельку покуражился; он даже не успел и высказаться, он просто пошутил, увлекся, а кончилось так серьезно! Наконец, ведь он уже даже любил по-своему Дуню, он уже владычествовал над нею в мечтах своих — и вдруг. Нет! Завтра же, завтра же все это надо восстановить, залечить исправить, а главное — уничтожить этого заносчивого молокососа, мальчишку, который был всему причиной. С болезненным ощущением припоминался ему, тоже как-то невольно, Разумихин… но, впрочем, он скоро с этой стороны успокоился: «Еще бы и этого-то поставить с ним рядом!» Но кого он в самом деле серьезно боялся, — так это Свидригайлова…» Ну и, наконец, натура Лужина дополнительно раскрывается в его взаимоотношениях с , опекуном которого он слыл и у которого остановился по приезде в Петербург: «Он остановился у него по приезде в Петербург не из одной только скаредной экономии, хотя это и было почти главною причиной, но была тут и другая причина. Еще в провинции слышал он об Андрее Семеновиче, своем бывшем питомце, как об одном из самых передовых молодых прогрессистов и даже как об играющем значительную роль в иных любопытных и баснословных кружках. Это поразило Петра Петровича. Вот эти-то мощные, всезнающие, всех презирающие и всех обличающие кружки уже давно пугали Петра Петровича каким-то особенным страхом, совершенно, впрочем, неопределенным. Уж конечно, сам он, да еще в провинции, не мог ни о чем в этом роде составить себе, хотя приблизительно, точное понятие. Слышал он, как и все, что существуют, особенно в Петербурге, какие-то прогрессисты, нигилисты, обличители и проч., и проч., но, подобно многим, преувеличивал и искажал смысл и значение этих названий до нелепого. Пуще всего боялся он, вот уже несколько лет, обличения, и это было главнейшим основанием его постоянного, преувеличенного беспокойства, особенно при мечтах о перенесении деятельности своей в Петербург. В этом отношении он был, как говорится, испуган, как бывают иногда испуганы маленькие дети. Несколько лет тому назад в провинции, еще начиная только устраивать свою карьеру, он встретил два случая, жестоко обличенных губернских довольно значительных лиц, за которых он дотоле цеплялся и которые ему покровительствовали. Один случай кончился для обличенного лица как-то особенно скандально, а другой чуть-чуть было не кончился даже и весьма хлопотливо. Вот почему Петр Петрович положил, по приезде в Петербург, немедленно разузнать, в чем дело, и если надо, то на всякий случай забежать вперед и заискать у «молодых поколений наших». Ему надо было только поскорей и немедленно разузнать: что и как тут случилось? В силе эти люди или не в силе? Есть ли чего бояться собственно ему, или нет? Обличат его, если он вот то-то предпримет, или не обличат? А если обличат, то за что именно, и за что собственно теперь обличают? Мало того: нельзя ли как-нибудь к ним подделаться и тут же их поднадуть, если они и в самом деле сильны? Надо или не надо это? Нельзя ли, например, что-нибудь подустроить в своей карьере именно через их же посредство. Как ни был простоват Андрей Семенович, но все-таки начал понемногу разглядывать, что Петр Петрович его надувает и втайне презирает и что «не такой совсем этот человек». Он было попробовал ему излагать систему Фурье и теорию Дарвина, но Петр Петрович, особенно в последнее время, начал слушать как-то уж слишком саркастически, а в самое последнее время — так даже стал браниться. Дело в том, что он, по инстинкту, начинал проникать, что Лебезятников не только пошленький и глуповатый человечек, но, может быть, и лгунишка, и что никаких вовсе не имеет он связей позначительнее даже в своем кружке, а только слышал что-нибудь с третьего голоса . Кстати заметим мимоходом, что Петр Петрович, в эти полторы недели, охотно принимал (особенно вначале) от Андрея Семеновича даже весьма странные похвалы, то есть не возражал, например, и промалчивал, если Андрей Семенович приписывал ему готовность способствовать будущему и скорому устройству новой «коммуны» где-нибудь в Мещанской улице; или, например, не мешать Дунечке, если той, с первым же месяцем брака, вздумается завести любовника; или не крестить своих будущих детей и проч., и проч. — все в этом роде. Петр Петрович, по обыкновению своему, не возражал на такие приписываемые ему качества и допускал хвалить себя даже этак — до того приятна была ему всякая похвала…» В черновых материалах к роману о Лужине, в частности, сказано: «При тщеславии и влюбленности в себя, до кокетства, мелочность и страсть к сплетне. Он скуп. В его скупости нечто из Пушкинского Скупого барона. Он поклонился деньгам, ибо все погибает, а деньги не погибнут; я, дескать, из низкого звания и хочу непременно быть на высоте лестницы и господствовать. Если способности, связи и проч. Мне манкируют, то деньги зато не манкируют, и потому поклонюсь деньгам…»
Если говорить о подробном описании внешности персонажа, можно выделить некоторые особенности. Юношеские цвета одежды преобладали в гардеробе Петра, довольно красивое лицо создавало образ настоящего жениха. Благодаря таким выделяющимся чертам внешности, выглядел он гораздо моложе своего возраста. Автор произведения акцентирует внимание на значимости внешности для женщин, в свои года Пётр Петрович благодаря приятной наружности мог нравиться противоположному полу.
12 мая 2021 polrostov 384