Современные Проблемы В Уголовном Судопроизводстве
Содержание
Евгений Рубинштейн заметил, что представители адвокатского сообщества неоднократно обсуждали вопрос об эффективности деятельности прокуроров. «Общим лейтмотивом таких обсуждений являлся тезис о том, что прокуроры недостаточно используют даже те полномочия, которые у них имеются в настоящее время. Поэтому нет никаких гарантий, что с новыми полномочиями прокуроры станут действовать эффективнее. Думается, что основной вопрос об эффективности деятельности прокуроров заключается не в наличии или отсутствии полномочий, а в отсутствии принципиального независимого правового мышления. Нежелание прокуроров вникать в доводы жалоб участников уголовного судопроизводства, обосновывать свои решения, а стремление поддержать следователей любым способом приводит к низкой эффективности их деятельности. Как показывает практика последнего времени, прокуроры могут принимать независимые решения только в противостоянии со Следственным комитетом РФ, когда затрагиваются их внутриведомственные или иные интересы», – подчеркнул советник ФПА РФ.
Адвокат АП г. Москвы Алексей Касаткин отметил: то, что лидирующее место занимают обращения, связанные с объективностью, полнотой и сроками расследования, законностью, обоснованностью и справедливостью приговора, не вызывает удивления. По его мнению, проведенная Верховным Судом реформа в сфере апелляционного и кассационного обжалования судебных решений уже показывает свои «плоды» в виде увеличения количества отмененных решений суда первой инстанции, однако это напоминает «работу над ошибками», а также вызывает тревогу в продолжительности и системности такой работы. «Разумнее изначально построить соответствующий всем стандартам дом, чем потом постоянно его перестраивать, замазывая дыры», – отметил он.
Такой же вывод вытекает и из анализа ч. 2 ст. 21 УПК РФ, согласно которой в каждом случае обнаружения признаков преступления прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель принимают предусмотренные УПК РФ меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления. В п. 2 ст. 27 Закона о прокуратуре также указывается, что при наличии оснований полагать, что нарушение прав и свобод человека и гражданина имеет характер преступления, прокурор принимает меры к тому, чтобы лица, его совершившие, были подвергнуты уголовному преследованию в соответствии с законом. Такой действенной мерой и должно быть право прокурора на возбуждение уголовного дела.
Думается, что происходящие изменения в статусе прокуратуры, действительно, подчеркивают роль прокуратуры как надзорного органа, тем не менее, они вряд ли способствуют надлежащему надзору за соблюдением законности. Так, О. С. Капинус отметил, что существенное сокращение объема полномочий прокурора по надзору за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия нисколько не способствовало улучшению защиты прав граждан, а напротив, ухудшилось состояние законности в досудебных стадиях уголовного судопроизводства [9, с.22].
- дознание в сокращенной форме – его срок составляет не более 20 дней, а доказывание перенесено со стадии предварительного расследования на стадию возбуждения уголовного дела (суд принимает решение по материалам проверки сообщения о преступлении). Гарантией обвиняемому выступает сокращение назначаемого наказания (не более половины санкции вменяемой нормы Уголовного кодекса РФ По данной теме мы уже выполнили курсовую работу Уголовное право подробнее );
- особый порядок судопроизводства в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве. Попытка ввести в законодательство аналог американской сделки о признании вины вряд ли может считаться удачной: в заключении соглашения участвует много властных субъектов, каждый из которых вправе «законсервировать» соглашение, у обвиняемого же нет никаких гарантий, что сообщенные им сведения будут признаны достаточными и наказание снижено;
- особый порядок судопроизводства в связи с согласием обвиняемого с предъявленным обвинением в настоящее время стал превалирующей формой рассмотрения уголовных дел (без исследования доказательств рассматривается около 60% уголовных дел).
- обеспечение участия в доказывании невластных субъектов процесса (в первую очередь подозреваемого и обвиняемого, его защитника). Как известно, законом предусмотрены строгие требования к доказательствам (например, правило допустимости), но распространяются ли они на те сведения, которые в защиту обвиняемого собрал адвокат? Суды нередко не принимают такие материалы как собранные с нарушением закона, или же не обосновывают ими принятие решение (в том числе не разрешают вопрос о противоречии между доказательствами). Такое положение ограничивает право обвиняемого на защиту любыми законными способами и средствами;
- статус материалов оперативно-розыскной деятельности. Данные сведения, несмотря на то, что в оперативно-розыскном законодательстве отсутствуют требования к их получению (кроме, пожалуй, необходимости получения санкции суда), охотно принимаются судьями, в чём проявляется сохраняющийся обвинительный уклон российского правосудия.
но-смешанному уголовному процессу, созданному реформой 1864 г. Оптимальность этой модели судопроизводства состоит в сочетании публичности и наступательности досудебного производства, осуществляемого по правилам следственного (инквизиционного) процесса, с состязательным и открытым судебным процессом, свободным в оценке доказательств.
Попытки компенсировать формализм судебных доказательств состязательностью уголовного процесса пока никаких особых результатов не принесли, кроме сколь очевидных, столь и бессмысленных материальных затрат на суд присяжных11. В англосаксонской системе уголовного судопроизводства присяжные заседатели, вынося вердикт, одновременно создают судебный прецедент. Таким способом «народ творит право». В России — стране с традиционно континентальным кодифицированным правом — народ ничего не творит, он лишь участвует в ролевой игре под названием «правосудие». Но еще большая проблема состоит в том, что состязательность при отсутствии свободы оценки доказательств мертва, поскольку свобода оценки формальных доказательств не более чем юридическая фикция.
Проведено исследование основных положений института отвода по Уставу уголовного су- допроизводства. Проведены параллели с нормами действующего УПК РФ в этой части. Раскрыты осно- вания, процессуальный порядок отвода судьи, прокурора, судебного следователя и присяжного поверен- ного по Уставу уголовного судопроизводства. Особое внимание уделено требованиям, предъявляемым к заявлению об отводе, вопросу о бремени доказывания обстоятельств, исключающих участие судьи в уголовном судопроизводстве, кругу субъектов, уполномоченных принимать решение об отводе участ- ников процесса. Проведен анализ решений Конституционного Суда РФ, опрос практических работников. При написании статьи были использованы методы: исторический, сравнительно-правовой, анализа, сравнения, опроса, аксиоматический, гипотетико-дедуктивный. Можно отследить заметное сходство действующего УПК РФ и положений Устава уголовного судопроизводства в регламентации института отвода участников уголовного процесса. Между тем очевидны и различия: УПК РФ содержит больше возможностей для заявления отвода, реализуя идею публичности этого института. Решение в Уставе уголовного судопроизводства вопроса о субъекте, уполномоченном принимать решение об отводе, в большей мере соответствует идее состязательности уголовного процесса.
The article highlights the topical issues of the fact in proof in a criminal court procedure. It gives a definition of the fact in proof and traces down the key stages of development of this notion in the Russian criminal procedure science, beginning with the 1864 Criminal Procedure Charter and ending with the 2001 Criminal Procedure Code of the Russian Federation. A number of current issues related to the fact in proof are investigated, in particular, correlation of the fact in proof and the accusation fact, the influence of the fact in proof on the investigator’s function in a criminal court procedure, the notion and meaning of interim facts in evidence, the principal fact in proof and its role in distinguishing direct and indirect evidence, the meaning of the fact in proof, etc. The methodological basis of the study is general scientific and particular cognition methods: dialectic, historical, comparative-legal, formal-logical, system analysis method, etc. The article reflects gradual formation of the current fact in proof from the 1864 Criminal Procedure Charter, through the Soviet legislation to the 2001 Criminal Procedure Code of the Russian Federation, which allows the author to make a conclusion about the influence of the norms of the Criminal Procedure Charter relating to the fact in proof on the current legislation. The author has expressed his own position regarding the present day issues of the fact in proof.
Уголовный процесс современной РоссииКоллектив авторов
Проблемы, конечно, разноуровневые. Одни из них носят методологический характер. К таковым мы относим, прежде всего, обсуждение легальной дефиниции доказательств и источников доказательств. (Эта проблема детально анализируется в 1 и 2 главах настоящей работы). Другие — «технический», например, малообъяснимая с позиций здравого смысла запретительная норма об использовании в доказывании «результатов ОРД» (ст. 89 УПК РФ) или использование термина «иные» в наименовании такого источника доказательств как документы. Вне перечня письменных актов, включенного в ч. 2 ст. 74 УПК РФ (заключения, протоколы), его использование в названии самостоятельного информационного источника просто неуместно.
Настоящая книга является уникальной по своему жанру. Это не курс уголовного судопроизводства, хотя структура работы отчасти сходна с подобными изданиями. В ее содержании традиционные вопросы уголовного судопроизводства рассматриваются на проблемном уровне, отражающем новые направления в процессуальной науке и правоприменительной деятельности. Освещаются вопросы, получившие в последнее время иное, чем ранее, видение и более глубокую разработку. Книга существенно дополняет учебники по курсу «Уголовный процесс». Подготовлена она авторским коллективом из числа представителей Нижегородской школы процессуалистов и их единомышленников. Для научных работников, преподавателей, аспирантов и студентов, а также практических работников системы уголовной юстиции и всех тех, кому небезразличны проблемы современного уголовного процесса.
Электронный научный журнал Современные проблемы науки и образования ISSN 2070-7428 Перечень ВАК ИФ РИНЦ 0,931
Приведем и социологические данные, которые содержатся в специальном докладе Уполномоченного по правам человека в РФ «Проблемы защиты прав потерпевших от преступлений», за последние пять лет. В частности, около 60 % лиц, пострадавших от разного рода преступлений, предпочитают не обращаться в правоохранительные органы, будучи уверены в том, что защиты от них не получат. Четвертая часть потерпевших по тем или иным причинам отказалась от своих показаний в ходе судебного разбирательства, примерно столько же не явились в суд вообще. Не менее 95 % судей, сотрудников правоохранительных органов и адвокатов сталкивались с изменением показаний свидетелями и потерпевшими [2, с. 38].
В настоящее время, в Федеральном законе, УПК РФ и названных правительственных документах не говорится об особой, максимальной защите жертв преступлений, но можно утверждать, что в России создаются механизмы их ограждения от угроз и давления. Тем не менее есть необходимость дальнейшего совершенствования законодательства и практической деятельности правоохранительных органов в данной области.
Проблемы механизма реализации принципа состязательности в уголовном процессе
Однако ряд ученых отмечает, что «состязательный процесс более свойственен стадии судебного разбирательства» [7, с. 12]. Отдельные авторы выражаются более резко, что «предварительное следствие базируется на инквизиционных началах». Согласно их мнению, «именно следователь, а не судья, является хозяином процесса» [8, с. 125]. Из этого следует, что попытка законодателя построить стадию предварительного расследования на основе состязательности так и не была окончательно реализована, несмотря на закрепление соответствующих норм в УПК РФ.
«Возможность появления в УПК РФ адвокатского расследования серьезно обсуждалась при разработке кодекса, но затем эта идея была отвергнута» [11, с. 7], «поскольку параллельное расследование приведет к утрате важных доказательств и к повторению идентичных следственных действий» [12, с. 49]. Однако многие ученные предлагают расширить права защитника в собирании доказательств.
09 Апр 2021 polrostov 272